Экономика без умных

Креативность, критическое мышление, командная работа — навыки, востребованные работодателями в XXI веке, у выпускников школ в России встречаются реже, чем в половине стран. Российская система образования ценит совсем другие качества.

Восточные образцы

Несомненное геополитическое преимущество России — расположение: как только стране надоедает догонять Европу, она всегда может развернуться и обнаружить, что пора бы уже догонять Азию. По данным метаисследования консалтинговой компании BCG и Всемирного экономического форума (ВЭФ), азиатские страны и регионы лидируют по уровню развития у учащихся навыков, которые принято называть навыками XXI века. В их число входят и умения, востребованные в XX веке, как читательская или математическая грамотность, и, кроме того, креативность, критическое мышление, любознательность и т. п.

Шанхай и Сингапур возглавляют рейтинги по большинству направлений (достаточные для сравнения данные авторы доклада нашли для 9 из 16 навыков), только по культурной и гражданской грамотности (способность понимать, анализировать и применять гуманитарные знания) лидирует Финляндия. Хорошие результаты у Гонконга, Макао, Японии, Южной Кореи. Вьетнам входит в верхние 20-30%. Россия — где-то в середине или ниже (см. таблицу).

"Если 10 лет назад Вьетнам считал российских менеджеров примером для подражания, то через 10-15 лет нельзя исключать и противоположный сценарий,— предупреждает старший партнер и управляющий директор BCG Владислав Бутенко.— Да, сегодня это бедная страна. Но представьте себе блестящего выпускника университета: он умный, у него есть все необходимые компетенции и личностные качества — и он беден. Но, скорее всего, он не будет бедным через 20 лет, а через 40 может быть и состоятельным". В России же все происходит наоборот: процесс, говорит Бутенко, можно назвать моральным устареванием.

"В принципе система работает и продолжает кого-то выпускать. Но, поскольку у выпускников нет необходимых навыков, компетенций, личностных качеств, компании должны тратить годы на их обучение — либо организовывать рабочий процесс более примитивным способом. Руководители компаний жалуются нам: "Людей невозможно организовать в многофункциональные группы, у меня уйдет десять лет, чтобы их обучить такому навыку, поэтому я с ними общаюсь в приказном режиме. Даю им команды, а ответственность вся на мне",— рассказывает Бутенко.— Но такая система управления не оптимальна. Производительность такой компании низка. Ее конкурентоспособность на глобальном рынке все хуже. И у страны все меньше денег для инвестиций. В том числе для инвестиций в образование".

Утешиться можно разве что тем, что в мире вообще дела обстоят неважно (в докладе BCG и ВЭФ указывается, что в 2014 году 36% глобальных компаний столкнулись с трудностями при заполнении вакансий), и тем, что, судя по успехам Вьетнама, грамотность и креативность требуют не таких уж больших средств. Правда, как доля в ВВП расходы государства на образование и во Вьетнаме выглядят солидно: в 2010-2013 годах — от 5,4% до 6% ВВП, тогда как в среднем по ОЭСР — 5,6-6,3% ВВП. В РФ этот показатель в последние годы составлял от 3,9% до 4,9% ВВП (данные ОЭСР), причем в 2014 году — 4,2%, и если в 2015 году он и вырастет, то только за счет падения ВВП.

Тем не менее Бутенко убежден, что "в наших школах даже без больших инвестиций, даже в текущей системе образования можно что-то сделать: проводить больше групповых занятий, оценивать ученика не за то, что он наизусть что-то рассказал, а за способность делать нестандартные выводы". "Сейчас от поколения к поколению контекст меняется на 80%. К примеру, у нас в детстве не было компьютеров, а наши дети с айфоном обращаются увереннее, чем с книгой. Поэтому ценность опыта и знаний старших становится все меньше и важнее становится ценность навыка. Учитель должен превратиться из гуру, который знает все, в навигатора, коуча. Должен помочь человеку, который хочет учиться, делать это лучше",— поддерживает коллегу партнер и управляющий директор BCG, член глобальной практики "Образовательные системы будущего" Константин Полунин.